Красный Поселок. Суббота. Утро. С 9 до 12. Из доклада разведчика погоды: - Дождь. Ветер:  Запад – Северо-запад. Рваный.  На Земле 6-8, порывы 10. Высота 150 - 15 м/с. Сдвиг ветра от деревьев не детский. Роторы. В общем - полный мрак. Внуково и Шереметьево АТИС механическими голосами в унисон бесстрастно подтверждают – прогноз хреновый. Но летать сегодня придется. Дальше откладывать нельзя. Зима на носу.

Зона полетов - километр в длину, километр в ширину, сто пятьдесят метров в высоту.

…К полету готов? – Готов! - Ну, давай.

…РУД от себя, полный газ. Поехали! Отрываемся, набираем 25 м. Побалтывает. Вот приближается невидимая граница владений ветра. Ну что вперед? И тут меня бросает вниз метров на 10, потом вверх на столько же. Прижимаю ручку к себе, чтобы хоть как-то держать избыток скорости. Стрелка УС гуляет, как кошка сама по себе. Да и вообще, зачем она здесь?  Свист в ушах то-ли от тросов, то-ли от стекла шлема почти физически оглушает. Только и вырывается из горла: - уй, ееее…!!! Чувствую, что это не сознательно, это моя подкорка спряталась за дальнюю шторку черепушки и стонет от страха. Но бояться и не бороться – смерть! Значит, надо работать, пока есть силы.  Поворачиваю к вертолетному аэродрому и пересекаю дорогу. Аналогичная картина - сначала вниз, потом вверх, свист. Явно мотылек. Ветер, как хочет, играет моим аппаратом. Он просто смеется надо мной! Кое-как наскребаю сотню метров высоты. Мощности двигателя хватает только продвигаться вперед против ветра. Но вот ветер становится попутным. От второго до третьего разворота меня просто выносит. За несколько секунд я промахиваю километр. Третий разворот - борюсь с турбулентностью. Четвертый - ищу створ полосы. Вот он! Иду, не снижая оборотов. Потом по чуть-чуть сбавляю. Пока пристреливаюсь, вижу, что перелет. Не касаясь, добавляю газ, ухожу на второй.  На втором круге аналогичная картина, что и на первом. Ветер жонглирует мной, перебрасывая из одной руки в другую. Только вот едва не роняет и не размазывает об землю. Капли дождя на скорости под сотню становятся маленькими тоненькими иглами, вонзающимися в лицо и глаза. Стекло шлема не помогает, потому, что оно мокрое и чтобы видеть, надо его поднимать. Но от уколов этих холодных иголок даже как-то приятно – своеобразная иглотерапия.

Машинки по трассе везут горожан на дачу. Горожане смотрят в окошки и  думают - птичка летает. А я и не лечу вовсе, я просто кувыркаюсь в этом мокром, сером, совсем не добром небе. Оно балуется со мной, как с бабочкой. У воробьев сегодня строевая. Они ведь благоразумные создания. Зачем им рисковать? Они смотрят на шоу двуногих чудиков. Благо, что за билеты платить не надо. Чего я-то поперся! Ах да, у нас зачеты, мать их!

Подхожу к четвертому и вижу красную ракету. Сигнал – срочно приземляться! Иду, нет  крадусь против ветра крабом, дотягиваю на моторе, сажусь, по-моему в первую десятиметровую зону. Краем глаза вижу, как Андрюха Бабкин оттопыривает вверх большой палец…

Заруливаю. Выставляю аппарат, так чтобы его не сдуло… – Разрешите получить замечания. – Слушай, ты молодец, но на этом летать нельзя! - Почему не сказал раньше?  - А Вы не спрашивали… - Зачет!...

Короче, семь – восемь минут борьбы.

Техника. В этот раз мотор работал, как часы. Стрелки температур были синхронны. Молодец, мой малыш!

P.S. Сосед мой по стоянке и по очереди на старт Юра как-то раз позвонил мне и сказал, что остался в тот день на поле до поздна. Часам к пяти ветер стих до нуля. Погода установилась и была просто сказочной. И что он налетал в полнейшем молоке часа два и даже больше. Вот ведь как бывает!